Россия всколыхнула старые страхи Европы – kp.ru

Почему на самом деле Запад видит в России “врага”

Политолог Дмитрий Тренин: успех России на Украине станет ударом по единству Евросоюза

После того, как в 2016-м Великобритания решила выйти из Евросоюза, только ленивый не «хоронил» ЕС. Но слухи о его смерти оказались сильно преувеличенными. По крайней мере, на данный момент. Однако и «евроскептиков» по-прежнему хватает.

Последние опросы в Евросоюзе показали, что на сторону смотрит Греция, где 53% граждан пессимистически смотрят на будущее союза. Даже в Италии, бывшей когда-то одним из членов-учредителей, только половина населения доверяют ЕС. Во Франции скептиков еще больше – 57% французов не видят светлого будущего у блока, когда-то созданного при активном участии Парижа. Да и в Швеции лидер второй по величине партии страны заявил, что пришло время «переоценить» членство страны в ЕС.

Стоит ли ждать второй волны распада ЕС и если да, то когда. Об этом «КП» поговорила с ведущим научным сотрудником Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Дмитрием Трениным.

– Дмитрий Витальевич, почему сейчас ЕС фактически стал придатком НАТО и добивается «стратегического поражения» России? Взаимозависимость (прежде всего экономическая), как утверждалось при создании ЕС, является гарантом мира. Почему же в отношении России Запад во взаимозависимости видит угрозу и рвет все связи с ней?

• У нас с советских времён привыкли представлять страны ЕС в качестве сателлитов США, которые послушно, хотя не всегда охотно, выполняют волю Вашингтона. Это в целом верный, но неполный и отчасти устаревший анализ. За последние 20 лет ЕС сильно изменился. Национальные интересы его членов, особенно крупных стран Западной Европы, всё чаще уступают первенство коллективным интересам Запада в целом, которые формулируют – при лидирующей роли либеральных кругов США – трансатлантические элиты. Внутри самого ЕС существенно вырос вес восточноевропейских стран пользующихся благосклонностью и поддержкой США. Ясно, что оба фактора работали не на сближение с Россией, а на противостояние с ней. Есть и ещё один фактор. Восстановление России в качестве великой державы после десятилетия слабости всколыхнуло в Европе не забытые страхи перед восточным соседом. Всё более существенный ценностный разрыв (диапазон – от семьи и религии до гендера и климата) между РФ и современным ЕС позволил антироссийским элементам в Европе конструировать Россию как «иное», рисовать образ врага. Есть в этой связи интерес использовать Россию-врага как фактор внутреннего сплочения ЕС и укрепления союза с США.

Наконец, украинский кризис воспринимается элитами и значительной частью населения ЕС как покушение на тот «европейский сад», о котором говорил Жозеп Боррелль. Многие уверились, что судьба Европы будет зависеть от исхода конфликта на востоке Европы: удастся ли расширить «сад», или его поглотят «джунгли». Рискну сказать, что Украина – экзистенциальный вопрос не только для России, но и для Евросоюза. Так что борются элиты Европы не только за американские интересы.

– Почему в «эталонной демократии» Запада возник такой бюрократический монстр как ЕС, где неизбираемые никем еврочиновники до мелочей регламентируют жизнь граждан вроде бы суверенных государств?

• После окончания Холодной войны у стран ЕС появилась возможность стать самостоятельным центром силы. В Германии при Шрёдере, во Франции при Шираке, в Италии при Берлускони такие тенденции стали заметны. Эта тенденция логически требовала тесного взаимодействия с Россией. Особенно ярко этот тренд проявился в совместной оппозиции Берлина, Парижа и Москвы американо-британской интервенции в Ираке в 2003 году. Американцы забеспокоились, мобилизовали свои ресурсы, в ведущих странах ЕС сменились лидеры. Канцлер Меркель и президент Саркози были настроены гораздо более проатлантически, чем их предшественники. Одновременно стала расти роль брюссельских институтов, неизбираемый характер которых позволял направлять на ведущие позиции технократов-глобалистов. Это вызвало в середине 2010-х годов протесты и выступления национальных сил в ряде стран – Франции, Германии, Италии, Австрии, Нидерландах, Великобритании, – которые, однако, были успешно отбиты глобалистами в ЕС и в правительствах стран ЕС при поддержке демократической партии США. Сегодня и институты ЕС, и большинство национальных правительств действуют фактически заодно.

– Как можно объяснить, что объединение фактически проигравших во Второй мировой войне государств Европы, особенно после выхода из него Британии, превратилось в союз, который сегодня, если послушать того же Борреля, претендует на роль одного из мировых гегемонов, и насколько это обосновано?

• Не думаю, что ЕС действительно способен претендовать на гегемонию и быть одним из центров силы современного мира. Евросоюз – экономический и торговый блок с высоким уровнем политической координации, но в то же время входящие в него страны не отказались полностью от национального суверенитета в пользу Союза и, самое важное, отдали контроль над своей внешней и военной политикой Вашингтону (через структуры НАТО), превратившись в военный протекторат США.

– Страны ЕС имеют откровенные отличия, вплоть до жестких противоречий (Польша-Нидерланды по поводу ЛГБТ, например), но пытаются выдать себя за «монолит» в борьбе за «общие ценности». Зачем?

• Противоречия между отдельными странами ЕС очевидны, но в условиях украинского кризиса борьба с Россией стала для них мощным фактором консолидации. Однако даже в этих условиях напряжённость между Польшей и Германией, Венгрией и Брюсселем нарастает. В долгосрочной перспективе эта центробежная тенденция, на мой взгляд, усилится. Стратегический успех России на Украине станет серьёзным ударом по единству ЕС. При определённых условиях в отдельных странах может произойти смена элит, в результате которой к власти могут прийти национально-ориентированные силы. Это не обязательно приведёт к краху ЕС и улучшению отношений с Россией, но может сделать ситуацию в ЕС более сложной и разрушить образ «монолитного единства» стран блока.

Источник: kp.ru